Вадим Арутюнов – известный российский блогер и журналист, член Союза журналистов России, востоковед-индолог.
В 2013 году Вадим открыл на Youtube-канале видеоблог «Антитопор», главная цель которого – разоблачение турецко-азербайджанских источников, фальсифицирующих историю Армении и армянского народа, его культурно-исторического наследия. Он также автор цикла документальных фильмов «Армянский след», рассказывающих об армянских общинах разных стран мира.
Вадим любезно согласился принять участие в программе «Говорим о главном» Armenia Today и ответить на наши вопросы.
—Вадим, о вашей деятельности в Армении, в отличие от России, возможно, знают не очень многие. Не расскажете о вашем проекте «Антитопор» — когда и в каких целях он был создан? И почему, собственно, название такое – «Антитопор»?
-Проект был создан 8 лет назад. Сначала он был не таким, каким его знают сегодня, а именно – порталом, занимающимся разоблачением антиармянских фальсификаций Азербайджана и Турции, да и многих других стран. Изначально это был вспомогательный ресурс, рассказывающий русскоязычным диаспорам об армянской истории и культуре. Зарегистрировавшись в 2011 году в соцсетях, я увидел там множество молодых армянских парней, образно говоря, танцующих лезгинку в черкесках, то есть некий общекавказский дом. Я не хочу сказать, что лезгинка – это плохо, но у нас есть и свое, достойное внимания. Первые полгода я этим и занимался, ну а потом решил заняться разоблачением азербайджанских фальсификаций, потому что понял: если наша молодежь из диаспоры будет ориентироваться на продукт, изготавливаемый в Баку или в Анкаре, то это будет куда похлеще той же лезгинки или черкески. А почему название такое, «Антитопор», то оно символизирует противодействие топорной фальсификации исторических фактов. Ну, и второй момент, топор – любимое оружие Азербайджана, вспомним трагическую гибель Гургена Маргаряна.
—Вадим, в рамках проекта «Армянский след» вы посещаете многие страны в поисках этого самого следа. Какая из этих поездок вам особенно запомнилась?
-Сложный вопрос. Богатые ли это страны или бедные – я не придаю этому значения. В тех же бедных странах люди порой гораздо более открыты и радушны. Конечно, каждая из этих поездок запоминается по-своему. Ведь армянские общины по своей ментальности везде разные. Оно и понятно – разные страны, разные культуры наложили свой отпечаток на армян, столетиями проживающих там.
Скажем, армянская диаспора Эфиопии не очень многочисленная, но с богатыми историческими традициями. Среди них немало смешанных армян, но при этом многие из них говорят по-армянски – в стране давно уже действуют три армянские школы. История армянской общины Эфиопии простирается аж к VII веку, когда там появились армянские проповедники. В Эфиопии при императорах была очень большая армянская община, среди них было много ювелиров, переводчиков, послов… Кстати, первым послом Эфиопии был армянин Матиас. Местная армянская община во времена императоров Эфиопии жила благополучной, обеспеченной жизнью, но многое изменилось после прихода к власти коммунистов, а затем и демократов. Кстати, армянская церковь Эфиопии до сих пор не имеет своего священнослужителя, он приезжает из Египта раз в месяц на богослужение, также как и в Судан – там тоже есть старинная армянская церковь, хотя община малочисленная.
Ну а в целом армянские общины Эфиопии и Судана, конечно, нельзя сравнивать с богатой армянской общиной Египта или, скажем, Индии.
—В каких странах армянские общины более организованы?
-Армянская община Египта очень организована, имеет свои разветвленные структуры, фонды. Об этом в свое время позаботился первый премьер-министр страны Нубар-паша, этнический армянин. Хорошо организованы наши общины в первую очередь в странах Ближнего Востока – Ливане, Сирии, латиноамериканских странах – Уругвае, Аргентине, Бразилии, Чили, Венесуэле.
В каждой из этих стран я узнавал массу интереснейших вещей, о которых, к слову, мало где написано. Скажем, посетив в Аддис-Абебе армянскую церковь, я увидел рядом с ней старинную лестницу, ведущую к армянскому микрорайону Armen Sefer. У нее 40 ступеней – как оказалось, неспроста. Лестница была построена в честь тех 40 армянских сирот-музыкантов, которых эфиопские императоры после геноцида привезли в свою страну. Эти сироты в Эфиопии создали императорский оркестр. Они первыми исполнили новый эфиопский гимн, написанный основателем этого оркестра Геворгом Налбандяном.
А в Судане я узнал, что крепостное право в этой стране в 1858 году отменил Аракел-паша, губернатор Хартума. Его могила находится в Александрии. У него очень интересная гробница – над ней установлены скульптуры склонившихся в знак благодарности за свое освобождение арабских крестьян.
-Как часто выходят в эфир фильмы «Армянского следа» — есть ли четкая периодичность?
-В среднем раз-два в месяц. К слову, сначала я не собирался снимать, собирал по крупицам информацию для своих книг, камера появилась чуть позже. Проект «Армянский след» помимо фильмов будет состоять из пяти книжных томов – Европа, Африка, Азия, Америка, Австралия и Океания. В будущем году выйдет в свет первый том – «Армянский след: Азия».
В эти тома войдут рассказы об этих путешествиях – с кем я встречался, о чем говорил, что нового узнавал об армянском присутствии в той или иной стране, где ночевал – на улице или, скажем, в шикарном отеле на острове Пенанг. Эту гостиницу – первый, кстати, современный отель в Малайзии, – построили братья Саркис. Они были отельными магнатами, построили множество гостиниц на британских территориях Юго-Восточной Азии, в том числе знаменитый «Раффлз» в Сингапуре.
По соседству с отелем на Пенанге находится старинное армянское кладбище – здесь я на надгробиях увидел не только армянские, но и английские надписи. Мой гид-китаец, который об армянах Пенанга знает буквально всё, рассказал мне, что здесь, на одном кладбище, похоронены кровные враги. Дело вот в чем. Местные армяне были купцами-мореходцами, а похороненные здесь англичане – пиратами, которые их постоянно грабили. Англичан хоронили здесь потому, что это было единственным христианским кладбищем на Пенанге. Так вот кладбище «объединило» людей, бывших при жизни врагами.
Еще одним открытием для меня стала церковь в самом центре столицы Бангладеша Дакке, в квартале Арманитола – в переводе с бенгальского «место, где живут армяне». Это красивейшая и в то же время очень необычная церковь конца XVIII века, не похожая ни на один из существующих в мире храмов. Она построена в форме белоснежного корабля. Необычная архитектура церкви сильно заинтересовала меня. Я выяснил, что история ее строительства также связана с армянскими купцами-мореходцами. Возвращаясь из морских путешествий, они сильно тосковали по морю, вот и построили церковь в форме корабля.
Еще одную армянскую церковь в Бангладеше, где, кстати, практически не осталось армян, на протяжении многих десятилетий охраняет династийная семья, обустраивая территорию и следя за сохранностью храма. Сегодня это делают дети и внуки 98-летнего старца. Этот бенгалец, как и все члены его семьи, говорит на армянском. Знание армянского передавалось из поколения в поколение. Члены этой семьи испокон веков жили на этой терртитории – здесь рождались и здесь же умирали. Мне посчастливилось познакомиться с этим дедом. Когда в 1971 году Бангладеш отделился от Пакистана, там начались погромы и столкновения между мусульманами и индусами. Исламисты хотели разрушить армянскую церковь, и этот мужчина со своими друзьями отстоял ее, потеряв в столкновениях один глаз.
-Вернемся к проекту «Антитопор». Насколько российская аудитория в курсе деталей армяно-азербайджанского конфликта, и в целом, насколько эта тема интересует ее?
-Интерес есть. Россия, в отличие, скажем, от Америки, — политизированная страна. Что касается отношения, то есть проармянские люди, есть и проазербайджанские – многое зависит от того, где больше у них друзей или родственников. То есть в историю, предысторию самого конфликта они особенно не углубляются, мало кто из россиян будет копаться в соответствующих справочниках или энциклопедиях. В пропагандистском плане у азербайджанцев, конечно, больше возможностей – они могут и проплатить тем, кому всё равно, лишь бы платили. Но эти люди в любое время могут переметнуться куда угодно – тот же Коротченко, Марков, Шевченко и пр. У армян нет института проплачивать такие «услуги», это, может, и хорошо, но в то же время это одна из причин наших неудач в информационной войне. В ней все методы хороши, на одной только правде, к сожалению, далеко не уедешь.
-Вадим, наше поражение в последней Арцахской войне вы назвали результатом недальновидной армянской политики. Не расшифруете?
-Тут и расшифровывать особенно нечего. Поражение стало результатом безалаберности бывших и бездарности нынешних властей Армении. У последних напрочь отсутствует аналитическое мышление. А бывшие власти на протяжении всех этих 25 лет праздновали победу вместо того, чтобы закрепить ее. В Арцах я ездил практически каждый год. Степанакерт, Шуши – всё хорошо, всё прекрасно, ну а остальные районы республики? Надо было самим признать Арцах и развивать эти так называемые буферные зоны, а не питать себя иллюзиями, что Азербайджан признает Арцах в обмен на возвращение этих территорий. Азербайджан не выиграл войну, мы сами ее проиграли. С другой стороны, это была не война с Азербайджаном. Здесь даже дело не в бездарной политике нынешней власти Армении, они уже показали, чего на самом деле стоят. 44-дневная война была войной маленького участка земли, заселенного христианами, против НАТО. Наши парни сражались как львы. Продержаться 44 дня – это дорогого стоит.
Микаел Барсегян
